Шаева Анна Борисовна, 1921 года рождения, которую вскоре после оккупации гитлеровскими войсками Харьковской области с большим количеством других подростков и молодых людей немцы насильно отправили в Германию, вспоминала:
«Когда началась война, мне было 20 лет, жили мы в селе Зарожном. Незадолго до прихода немцев, наши с самолётов разбрасывали листовки, в которых было написано: «Не оставайтесь с немцами, уезжайте, уходите из города, они убивают молодых, очень жестокие». Легко сказать – уходите, а куда? В доме остались только я и мама. На фронт ушли один за другим наши папа и братья.
Потом немцы вошли в село и установили свои порядки. Ходить по улицам разрешали только до пяти вечера, после этого забирали в полицию. Через некоторое время немцы раздали повестки… Девчонкам дали на сборы сутки, парням не дали возможности даже домой зайти, проститься с родными, хватали прямо на улице, в других местах и на вокзал. Из Зарожного до Чугуева шли пешком, потом в поезде ехали несколько суток в вагонах для перевозки скота.
На полу было набросано сено и всё. Состав был грязный, вшивый. Никаких удобств. Мальчикам было еще хуже, чем нам. Мы с собой взяли хоть что-то из одежды, а у мальчиков не было ничего. Мы делились с ними, чем могли. Эти ребята повзрослели сразу, не улыбались, не смеялись потом совсем.
И вот мы в польском городе Штеттине, оккупированном немцами. Нас повели в баню, обработали от вшей. Те вещи, которые мы взяли с собой, у нас отобрали. Одежду, которую нам предлагали немцы, они взяли с убитых и пленных. На ноги заставили надеть колодки.
Мы еле упросили немцев дать нам хоть какие-то туфли. Поселили нас в бараках, нары в два яруса. Кормили скромно, один раз в сутки давали баланду. Были все время голодные. Работали мы, женщины, на почте. Сортировали письма, бумаги, посылки. Присматривали за нами охранники. На почту часто приходили посылки с фруктами. Одна из пленных смогла украсть и съесть яблоко. А вот второй женщине не повезло. Полученные почтой ценные посылки, содержали продовольственные карточки. Она украла пачку и спрятала у себя в бараке. Отоваривать их было крайне опасно. Но женщина отоваривала их. Немцы удивились: «Откуда это у пленных продовольственные карточки?» У всех пленных на рубашках были нашиты надписи «OST». Эта женщина и с другими поделилась карточками. Выходя в город, они прятали надписи «OST» за воротником, чтобы никто не узнал, что они пленные. Но немцы их вычислили и пришли в барак с обыском. К счастью, карточки женщины успели уничтожить.
Но немцы были очень злы и некоторых женщин отправили в другое место. О дальнейшей их судьбе неизвестно ничего. А вот женщину, укравшую пачку карточек, сильно избили фашисты и отправили в концлагерь.
В конце войны нас сильно бомбили и американцы, и англичане. Иногда глянешь вверх, а небо черное, столько самолётов летит. Во время бомбежек становилось особенно трудно. Нам кричали: «Быстрее, быстрее, поднимайтесь, надо бежать в бомбоубежище». Потом когда пришли русские, немецкие женщины с ужасом спрашивали: «Какие они ваши солдаты?» А мы им отвечали, что они не убивают как ваши, и не издеваются над людьми. Но справедливости ради, отмечу – попадались и хорошие немцы: делились с нами бутербродами. Итак, с приходом советских солдат, немцы бросали свои вещи и дома, и убегали кто куда. Мы нашли немецких лошадей и доехали до границы. А домой, в Украину ехали на поезде. Все четыре женщины, которые ехали со мной, добрались домой живыми.
Об этом, самом ужасном периоде своей жизни, мне хотелось забыть. Память не позволила» – говорит, едва сдерживая слёзы, Анна Борисовна.
По материалам поисковой работы «Воспоминания очевидцев о войне» (Поисковая группа Чугуевского НВК №6, руководитель работы Гридин М.В.)
